Луч света в темной коммуналке  - Дарья Калинина

К сожалению, Дима уехать не мог. Подойдя к выходу, он понял, что ему покинуть усадьбу господина Соколова будет не так просто, как в нее попасть. На выходе вместе с охраной стоял тот самый доверчивый паренек, которого обманул и ограбил Дима, отняв у него пропуск на территорию праздника. Было ясно, что охранники не случайно поставили этого типа рядом с собой. Он старался найти своего обидчика, для чего буквально впивался взглядом в лицо всякому, кто уходил с праздника.

– В чем дело? Что случилось? Почему охрана устроила досмотр?

– Не слышал? У нашего Дон Кихота украли его шпагу.

Был такой колоритный персонаж на празднике, долговязая каланча, всюду таскающая на боку длинную шпагу. Поговаривали, что шпага из коллекции самого господина Соколова, подлинная, восемнадцатый век. Не какая-нибудь там реплика. Дон Кихот чрезвычайно ею гордился, но после церемонии награждения, когда пришло время сдавать костюмы, оказалось, что шпаги при нем нет.

Но было связано усиление мер безопасности на выходе с кражей шпаги или нет, а присутствие старого Диминого знакомого сильно настораживало.

– Э-э-э, нет, туда я не сунусь, даже не ждите, – пробормотал Дима, который очень не любил скандалов, и в первую очередь скандалов, связанных с его собственной персоной.

Но как же тогда ему убраться с праздника? Затесаться в чью-нибудь группу и рискнуть? Но как раз в этот момент к воротам подошла многочисленная компания, и охранники попросили всех повременить, пропускали по одному и внимательно следили, чтобы каждого мог осмотреть тот паренек. Он уже больше не казался Диме симпатичным. Вот зануда! Ну, украли у тебя пропуск на работу, чего из этого целую историю раздувать? И охранники тоже хороши! Устроили целое представление. Подумаешь, проник еще один гость на праздник, обеднеет ваш господин Соколов от этого? Нет, не обеднеет. Ну так и чего тут теперь огород городить!

Дима уже начал тосковать в предвкушении скорого разоблачения, как внезапно услышал чей-то крик. Он доносился из шатра, где часом ранее происходило награждение победителей конкурса.

– А-а-а! – верещал тонкий женский голос. – А-а-а-а!

И все истошнее. Все выше. Все надрывней!

Дима сразу понял, что такой визг – это не к добру. Женщины ведь тоже визжат совершенно по-разному. От щекотки, из кокетства, от страха. Так вот, этот визг был от самого настоящего стопроцентного ужаса. И Дима почувствовал, как ноги сами понесли его в том направлении. И не его одного. К шатру со всех сторон устремились оставшиеся гости. Побежала и охрана. Вот был очень подходящий момент, чтобы удрать с праздника. Но как тут удерешь, если визжат с такой нечеловеческой силой.

Ворвавшись в шатер, Дима обнаружил несколько человек, сгрудившихся возле помоста. Оттуда слышался чей-то протяжный плач.

– Не делала я этого! Пальцем ее не трогала!

– Ага! Пальцем ты бы ее так и не проткнула!

– За кого вы меня принимаете?

– Все слышали, как ты ее убить грозилась!

– А когда девчонке главный титул с призом достался, тебя вообще перекосило.

– Убежала куда-то даже.

– Куда бегала? За оружием?

Дима протиснулся поближе к помосту и увидел ужасную картину. Прямо на белоснежном полотне лежала их Снежная королева. Белое платье на белой ткани почти совсем терялось. Белые волосы, белое лицо, закрытые глаза. Казалось, Люсеньки тут нет. Хорошо видна была лишь серебристая вышивка и что-то алое, что расплывалось под телом Люсеньки неровным некрасивым пятном. Что это могло быть? Дима не хотел верить в самое худшее, но взгляд его наткнулся на что-то острое, торчащее из груди девушки. Он подошел ближе, и горло его стиснуло, как обручем. Из груди бедной девушки торчало тонкое острие.

– Шпагой ее проткнули.

Люсенька лежала немного на боку, так что было видно, что из-под ее лопатки торчит рукоятка шпаги. Дон Кихот тоже был тут. В обычной одежде Дима узнал его только по росту.

– Моя шпага, – бормотал он, разводя в растерянности руками. – Моя! Но как же? У меня же ее украли!

– Я видела, как Алла тащила эту шпагу!

Алла тут же вскинулась.

– Я несла ее назад! Несла, чтобы отдать Игорю.

Дон Кихот, которого как раз и звали Игорем, возмутился:

– Ничего ты мне не отдавала.

– Я отнесла шпагу к остальному реквизиту!

Дон Кихот воздел тонкие длинные руки к небу.

– О боги! Реквизит! Эта шпага из коллекции господина Соколова!

– Что же ты ее бросил?

– Я не бросил. Пояс расстегнулся, застежка уже очень старая, ей двести пятьдесят лет, наверное, как и шпаге. Вот она и была не совсем в порядке. Расстегнулась, а я и не заметил.

– Расстегнулась. Не заметил! Растяпа ты!

Дон Кихот уныло поник головой. Он полностью признавал свою вину, но не желал признаваться в убийстве. Да никто его в том и не обвинял. Все сходились в одном мнении – убила Алла. Все помнили, какую безобразную сцену устроила Алла, как она грозилась бедной Люсеньке. И не сомневались, что женщина улучила момент и выполнила свою угрозу. Против Аллы говорил еще и тот факт, что свидетели видели, как она волокла шпагу. А о том, что Алла шпагу присоединила к вороху реквизита, не знал никто. Этому свидетелей не нашлось. И потому получалось, что легче и проще всего в преступлении обвинить было именно ее.

– Бедная девчонка. Такая молоденькая. Зверь ты, Алка!

– Не убивала я ее! Никого не убивала!

Но все смотрели на Аллу с недоверием. Никто, решительно никто не верил ей. Медики прибыли очень быстро. Еще бы, элитный поселок, сюда врачи мчались с включенными мигалками.

– Что тут у нас? Несчастный случай? Передозировка?

Но увидев Люсеньку, вмиг стали серьезными.

– Да тут сквозное. Девчонке повезло, лезвие прошло мимо сердца. Еще на два пальца, и порхала бы она сейчас среди ангелов.

Дима ушам своим не поверил и спросил:

– А так что? Она жива?

– Живехонька.

Слова доктора вознесли Диму из глубин ада на вершину блаженства. Такой сильной радости он давно не испытывал.

– А бледная почему такая? А не шевелится почему?

– С этим разберемся позднее. Пока что нужно девчонку доставить в стационар. Тут она и впрямь загнется. Кровищи-то вон сколько из нее вытекло.

Извлекать шпагу из раны врачи в походных условиях не рискнули. Сказали, что этим займутся в операционной, чем очень взволновали Дон Кихота. Он потребовал, чтобы его взяли с собой.

– Поймите, шпага очень ценная, дорогая вещь и не моя. Мне ее дали на время. Я ее должен вернуть сегодня же.

– Вот это вряд ли.

– Почему?

– Шпага, молодой человек, на ближайшее время переходит из разряда антикварных принадлежностей в разряд орудий преступления. И будет приобщена к материалам следствия.